Колумнист Sputnik Екатерина Микаридзе рассказывает об одном из самых любимых мест тбилисской публики - здании Консерватории имени Вано Сараджишвили
Люблю я ходить по этой улице. Ну, во-первых, она старая-престарая и очень колоритная. Тут что ни дом, то памятник истории. А, во-вторых, есть на этой улице одно место, проходя мимо которого, люди обязательно улыбаются. Иногда даже останавливаются, чтобы послушать оперные рулады или игру на музыкальных инструментах.
Если уж быть совсем точными, то останавливаются в районе улицы Грибоедовской, 10. Именно здесь находится Тбилисская государственная консерватория имени Вано Сараджишвили. Здание музыкального вуза - одно из старейших строений на этой улице. Трудно пройти мимо, не залюбовавшись им.
Светлое, нарядное, со скульптурой известного пианиста Антона Рубинштейна в угловой нише фасада. Скульптуру установили в благодарность музыканту за крупный денежный взнос, который он сделал для открытия музыкального училища, дав концерт в 1891 году.
От школы до консерватории
Входим внутрь и через пару ступеней оказываемся в малом зале консерватории. Всего в консерватории три концертных зала – Большой, Малый и Камерный. Большой зал был построен позже, на территории, которую занимал двор консерватории. Его торжественное открытие состоялось в 1942-м.
Его главной гордостью можно считать трехмануальный орган с 40 регистрами фирмы "Alexander Schuke Potsdam". Он появился в консерватории в 1963 году. Зал рассчитан на 500 мест. Исходя из своей нагрузки зал солидный, академический, претенциозный.
Обстановка же в Малом зале более камерная. И тут поразительна аура! Для этого не нужно ни прислушиваться, ни принюхиваться. Достаточно просто сесть на любое из пустующих в зале кресел и присмотреться к тому, что тебя окружает.
Вообще, все пустые зрительные залы обладают некой магией. А этот, оформленный в стиле барокко, тем более. Маскароны, бюсты, лепнина – все это обволакивает романтическим флером, дарит ощущение тепла. Это самое ощущение тепла исходит и от давно не топленых кафельных печей. Их в этом зале четыре. Над каждой из них по бюсту великого композитора.
Консерватория строилась несколько лет. Сначала в Тифлисе открылась музыкальная школа. У истоков создания этой школы стояли три заслуженных музыканта - певец и музыкант Харлампий Саванели, пианист, композитор и общественный деятель Алоиз Мизандари и меценат Константин Алиханов. Позже при активном ходатайстве композитора и дирижера Михаила Ипполитова-Иванова школа была преобразована в музыкальное училище.
Выпускнику петербургской консерватории, ученику Римского-Корсакова, Ипполитову-Иванову было поручено открытие отделения Императорского Русского музыкального общества. Шли годы, а у музыкального училища не было своего здания. И вот, в 1891-м в Тифлис с концертом приезжает учредитель Русского музыкального общества, композитор и пианист Антон Рубинштейн. Все вырученные с концерта средства он передает на строительство нового здания.
После этого деньги на строительство здания для будущих выпускников музыкального училища стали вносить и тифлисские меценаты и музыканты. Строительство здания было окончено в 1904 году. Автором проекта стал известный архитектор Александр Шимкевич. Консерватория была основана в 1917 году на базе музыкальной школы, а в 1924 получила государственный статус.
Рахманинов – пианист и салонный денди
Есть в здании консерватории одно место – некое средоточие истории. Это музей, который открылся в мае 1997-го. Вот туда-то мы и направляемся. Идем по коридору, мимо классов. Откуда-то издалека басит тромбон, из другой аудитории слышна гнусавящая скрипка.
Музей появился благодаря стараниям и энтузиазму директора музея Марины Чихладе. Примечательно, что это не закрытое пространство, куда можно ходить лишь на экскурсии. Да, в нем размещены реликвии музыкального наследия и раритеты, но здесь также проходят вечера, лекции, встречи и мастер-классы.
Говорят, вещи живут своей жизнью. Так и есть. Например, черный рояль, что стоит в центре музейного зала. Раньше принадлежал великому композитору Сергею Рахманинову, сейчас за ним дают мастер-классы пианисты, приехавшие из-за рубежа.
В Тифлис Рахманинов приехал впервые в 1911-м. Он дал той осенью два концерта. Играл в Тифлисском казенном театре. Стоит ли говорить о том, что выступления проходили при полном аншлаге. Рахманинов остановился у директора Тифлисского отделения Русского музыкального общества Степана Гавриловича Мирзоева.
Мирзоев, обожавший талант Рахманинова, очень хотел оставить себе на память о музыканте что-либо и предложил Рахманинову продать ему его концертный рояль, который тот возил с собой.
Много лет спустя, уже после отъезда Рахманинова из России в США, рояль будет продан консерватории. Обанкротившийся Мирзоев выручит за него три тысячи рублей. Произойдет это в 1925 году.
Рахманинов приезжал в Тифлис неоднократно. В один из своих визитов он познакомился с княгиней Елизаветой Орбелиани. В ее салоне собиралась грузинская интеллигенция. Своими творческими планами с Рахманиновым делились в этом салоне Дмитрий Аракишвили, Захарий Палиашвили, Константин Мегвинет Ухуцеси.
Сергей Васильевич пересекся в этом месте со многими интересными личностями, но больше всех остальных его пленила сама хозяйка салонных вечеров Лиза Орбелиани. Княгиня прекрасно владела французским языком и перевела поэму Шота Руставели "Витязь в тигровой шкуре". Елизавета Орбелиани также перевела на французский язык "Демона" Лермонтова. Рассказывала она Рахманинову и о других своих литературных работах.
Алоиз Мизандари и европейская школа фортепиано
По соседству с роялем Рахманинова стоит еще один, принадлежавший грузинскому композитору, пианисту, общественному деятелю Алоизу Мизандари. Будущий музыкант рос в многодетной семье.
Интерес к музыке у мальчика проявился еще в раннем детстве. Алоизу было пять лет, когда отец пришел к своему другу французу, у которого дома стоял подаренный консулом клавесин, и посадил его за инструмент. Мальчик играл военные марши, которые слышал на улицах города Гори. Они жили тогда там.
Спустя несколько лет Степана Мизандари – отца семейства - перевели по службе в Тифлис. Этот переезд сыграл решающую роль в развитии таланта мальчика. В Грузии, да и во всем Кавказе тогда не существовало ни одной музыкальной школы. Брать уроки можно было только частно.
Однажды маленький Алоиз, ему тогда было девять лет, играл в салоне князей Эристави. И талантливый ребенок настолько впечатлил публику, что наместник царя на Кавказе Михаил Воронцов искренне восхитился способностями мальчика, а дочь благотворителя Елена Орбелиани-Эристави познакомила Алоиза с польским поэтом и пианистом Леоном Янишевским. Музыкант преподавал музыку в женской гимназии и давал частные уроки. Мальчика определили к пианисту, у которого он проучился семь лет.
Обучение он продолжил в Санкт-Петербурге. Позже учился музыкальному искусству в Париже, Вене, где концертировал и встречался с композитором с Джоаккино Россини, Ференцем Листом, Антуаном Францем Мармонтелем. На родину он вернулся в 1868-м.
Мизандари по праву считается основоположником европейской школы игры на фортепьяно. Он воспитал целую плеяду известных пианистов. В фонде рукописей и архивных документов Государственного музея грузинского театра, музыки, кино и хореографии хранятся первые образцы грузинской фортепианной и оркестровой музыки — рукописные ноты первого грузинского композитора и первого грузинского пианиста международного значения Алоиза Мизандари.
В музее много старинных вещей, и все они принадлежали именитым музыкантам. Взять хотя бы граммофон. Сказать по правде, не объясни мне экскурсовод Нино, что представляет собой деревянный саквояж, я бы пребывала в полной уверенности, что предназначен он совершенно для других целей.
Граммофон был приобретен за 400 рублей композитором, хоровым дирижером Нико Сулханишили. Он записал с помощью этого граммофона пение восточных народных песен. Эти уникальные материалы хранились в театре, который располагался на Головинском проспекте, на том самом месте, где сейчас построили торговый комплекс "Галерея". В один прекрасный день в этом театре случился пожар. И все образцы, записанные музыкантом, сгорели.
Чуть поодаль музыкальный инструмент клавесин. Вооружившись лупой, Нино читает дату выпуска инструмента – 14 декабря, 1880-й.
Американская музыкальная же фабрика в штате Массачусетс, на которой он был изготовлен, открылась в 1832-м. Как-то в музей заглянули американцы и очень удивились находке. Более того, сказали, что этой фабрики больше не существует.
Фотографии, зеркала, афиши - чего только нет в стенах музея. На одной из стен можно даже увидеть старинную табличку музыкального училища, самую первую. Директор музея Марина Чихладзе обнаружила ее совершенно случайно, поскоблив каблуком железную пластину, которая валялась недалеко от здания консерватории.
Экспонаты музея переплетены между собой, как звенья одной цепи.
Сотрудница музея Нино, начиная рассказывать об очередном экспонате – рояле, на котором аккомпанировали певцу, музыканту Вано Сараджишвили, плавно переходит на пианиста Антона Рубинштейна, который, дав благотворительный концерт, внес самую существенную лепту в открытие консерватории, затем вспоминает первого директора музыкального училища Михаила Ипполитова-Иванова, потом, касаясь взглядом фотографии дирижера Евгения Микеладзе, рассказывает о его трагической судьбе. И так до бесконечности.
Фамилии известных музыкантов, внесших свой вклад в развитие классической музыки, сыпятся, как из рога изобилия. У каждого свои история, лепта, заслуга. И кажется, этому искусно сплетенному узору нет конца и края потому, что он в процессе. И лучшее тому подтверждение – музыка, звучащая в исполнении молодых пианистов на рояле Рахманинова.
На снимках:
Памятник Рубинштейну можно увидеть сбоку;
Фойе перед входом в Малый зал;
Освещение в зале очень мягкое и приятное;
Мастер-класс за роялем Рахманинова;
Рояль, доставшийся музею от потомков Алоиза Мизандари;
Открыть этот раритет нам так и не удалось
