Влюблялся и страдал
– Детство – это море, Батуми и невероятная свобода. Мое мальчишество – это множество авантюрных приключений.
Мы выпивали и гонялись за девочками, танцплощадки с их вечным адреналином. Улицы города были забиты отдыхающими, отдыхающие были синонимом праздника. Детство – это пора, когда радость и нерадость умещаются на одну линейку.
Я был влюбчивый мальчик, часто страдал, бился головой о дождевую трубу, когда мне отказывали.
Язык моего детства был грузинский, но бабушка у меня была Екатерина Григорьевна Бухарова – русская, из Иваново-Вознесенка. Родители у меня все время куда-то уезжали, зарабатывали деньги, а моим воспитанием большей частью занималась моя русская бабушка.
Поэтому я и стал билингвистом. Русский язык знаю так же хорошо, как и грузинский. Счастлив, что благодаря знанию русского языка я сумел прикоснуться к русской литературе и культуре. Даже не могу себе представить, что бы было в моей жизни, не будь в ней русского языка. Я с детства влюблен в волшебную рифму Пушкина. Писать и читать по-русски учился по произведениям Пушкина.
А теперь я уже больше думаю на русском, чем на грузинском. Это благодаря моей жизни в России, пишу тоже теперь только на русском языке. Но когда я в обществе грузин, то тут же начинаю говорить, петь и думать только на грузинском языке. Языки для меня равнозначны. Оба родные.
В школе я был лентяем и почти хулиганом, двоечником, который сменил много школ. Я в десятом классе влюбился в девочку, любил ее до безумия и на фоне этого «безумия» перестал ходить в школу. И меня оставили на второй год. Это было настолько стыдно для нашей семьи, что мой отец увез меня из Тбилиси в один из районов Грузии. Я там и окончил школу. Но благодаря этому я узнал совсем иную жизнь с другими красками и моментами.
Например, я к своей возлюбленной, которая жила в Тбилиси, каждый день ездил на поезде. Все думали, что я в школе, а я шел на вокзал, садился в первый попавшийся поезд и ехал на свидание. Целовался со своей девочкой в подъезде до одури, бежал снова на вокзал и ехал домой абсолютно счастливым человеком.
И вот такой разбросанный, но очень много читающий мальчик, с «нулем» по математике поступает на журфак Тбилисского университета. В университете я был заметным персонажем с активной жизненной позицией, который терпеть не мог комсомол. Смешно сказать, но первым местом моей работы была газета, которая называлась «Молодой Сталинец». Сталина уже не было, но имя его еще жило…
Любил писать курьезные вещи. Знаете, в курьезе есть очень честный и настоящий сегмент жизни.
Я все время был протестным человеком, которому не нравились советский строй и советская идеология. Меня всегда бритвой резала и режет фальшь – когда с трибуны одно, а за столом другое. Мне всегда нравилось жить самому по себе. Поэтому первые мои фильмы уезжали на фестивали, а я оставался дома.
Со временем журналистика перестала меня удовлетворять, я в ней до конца не реализовывался. И меня стало поэтапно поглощать кино. Узнал про ВГИК, поехал туда учиться, полюбил кино и его кумиров. Я сразу удачно снял фильм, о котором заговорили во всем Советском Союзе – короткометражка «Кувшин» имела ошеломляющий успех. Получилась очень смешная и философская вещь о человеке, который залез в большой винный кувшин и не мог оттуда выбраться. Это была аллегория на нашу жизнь. Картина получила много международных призов, и я понял, что кино – это то, что мне по-настоящему интересно.
Одно сопрано терпеть не может другое сопрано
Во все времена было есть и будет, что один художник терпеть не может другого, один композитор на дух не выносит другого. Как говорится, одно сопрано терпеть не может другое сопрано. Самовыражение, будь оно не ладно. И очень трудно сказать, что кто-то лучше, чем я.
Я всегда уважал чужой труд, который настоящий и качественный. Кто для меня творцы в кино? Отар Иоселиани – выдающийся творец. Безусловно, Сергей Параджанов, с которым я был очень дружен.
Я Параджанова знаю, каким угодно, но к нему применимо слово гений. Я не общался с ним как с гением, я общался с ним как с оторванным типом, сорванцом, который все высмеивает. Он был интересный во всех своих проявлениях: советский строй его не подломал, он наслаждался жизнью, Сергей знал себе цену. Он прожил полную жизнь, даже несмотря на то, что его посадили в тюрьму совершенно по сомнительному обвинению.
Что для меня Россия? Я большую часть своей жизни прожил в России, это страна, где живут мои друзья, страна, где я работаю. Где, как в каждой жизни, есть много хорошего и много плохого. Но плохое я не замечаю, себя на нем не зацикливаю. Я часть этой страны, и мне здесь очень комфортно, никаких ассоциаций, что я живу за границей. У меня русская жена, у меня здесь родился маленький сын. Какая заграница? Я тут окружен друзьями, я здесь существую и работаю.
Иногда я думаю, что я грузин. Но это не есть протест или чувство того, что я лучше или хуже. Это просто данность.
Грузия? Там у меня было огромное количество друзей, но, учитывая мой возраст, вдруг оказывается, что там их уже нет…
В России у меня много студентов в окружении, молодежи, а в Грузии этого нет, там все осталось у той черты, когда я был молодым. И, приезжая туда, я вдруг вижу, что те же стены, те же дома и подъезды, где я целовался, но там уже нет родных для меня людей. Ощущение родных домов, но в которых живут чужие люди, это больно и ностальгически грустно.
Что я чувствовал в августе 2008 года, когда между Россией и Грузией начался военный конфликт? Тогда во мне жилиа только боль, несправедливость и нелепица от всего случившегося.
Я знаю, что грузинский народ всегда любил Россию, Грузия всегда вдохновляла Россию. Даже если идти по верхам искусства, то сразу приходят на ум Пушкин, Лермонтов, Грибоедов, Толстой, Пастернак. Они все были очарованы и вдохновлены Грузией. Почти вся русская литература была вдохновлена Грузией.
Евгений Евтушенко, Белла Ахмадулина – они в пятницу садились в самолет и летели в Тбилиси, в воскресенье возвращались в Москву счастливыми с полной душой чистейшего творческого воздуха.
И вдруг война?! Конечно, кроме боли, во мне ничего не было. Были адреса, которые я крыл матом, но по этим адресам не проживали русский и грузинский народы.
Хотя многие тогда перепутали адреса недальновидных дураков с адресами народа. В Грузии стали раздаваться голоса, что Россия – враг. В России стали закрывать грузинские рестораны, а уважаемых моих земляков укладывать фейсом на пол.
Мы обязательно вернемся к тому взаимопроникновению, если вернутся добро и беззлобность в том объеме, в котором они были раньше. Сейчас же очень много злости вокруг.
Мое личное добро расцветает, что могу сказать про других? У меня и у моих друзей очень много русских друзей, и между нами не было и нет никаких землетрясений. Надеюсь, что и не будет. Мне очень печально, что для многих двадцатилетних грузин сегодня Россия как малопонятное и далекое облако. Это результат политики недальновидных дураков, которым иногда достается власть.
Авантюрный Михалков и добрейший Рязанов
Никита Михалков? Мы с ним год делали большую работу, писали большой сценарий о Грибоедове. Никита остался в моей памяти замечательным человеком, в котором очень много веселого, дружественного и авантюрного.
Я чувствую, что сегодня Никита стал несколько другим. Эту метаморфозу мне трудно анализировать. Но все чувствую и понимаю. Да и я уже стал другим…
Как нас меняет время? Вопрос философский. Я раньше хорошо бегал, мог пробежать 20 километров. Сейчас такого позволить себе не могу. Меня за это полюбила девушка, которая стала моей женой. Теперь она уже бывшая. Теперь я уже бегать не могу, но стал мудрее и даже глубже в каких -то моментах жизни.
Эльдар Рязанов? Я много раз слышал, что он очень упертый человек. Но как только мы с ним сели за один стол и начали работать, как только мы сели друг напротив друга и стали фантазировать и сочинять сценарий, то от моих мнений по поводу упёртости характера Эльдара Александровича не осталось и следа.
Он оказался добрейшим, сентиментальным и чувствительным человеком, который всегда слышал и прислушивался. Мы писали сценарий, писали по отдельности, вместе и снова по отдельности. Ему в большей степени нравилось, что я писал. Он с легкостью отдавал мне место, если видел, что у меня что -то написано более легко и энергично.
Мы писали о жизни и судьбе необычайного человека Ганса Христиана Андерсена. Его жизнь абсолютно удивительна, парадоксальна и уникальна. Это был человек безмерно трагического бытия, который писал замечательные сказки. Андерсен был некрасивым человеком, который влюблялся во множество женщин, но умер девственником. Его нереализованный внутренний мир выплескивался в необыкновенно красивых принцесс и волшебных принцев.
Нас с Рязановым стимулировала к сотрудничеству сама судьба Андерсена: глубоко несчастный человек оставил после себя только свет, добро и воздух, на котором вырастают и формируются целые поколения детей.
Хотя сильно мнение, что Эльдар Рязанов – это человек, крепко сжимающий кулак, и в этом кулаке собирались только те, кто с ним творил и сотрудничал. Но у меня он остался другим человеком. Мы с ним прожили нежнейшую двухмесячную жизнь за письменным столом.
Все люди, которые творили и делали классику, они чем-то уникальны. Они имели то, чего не имеем мы. Что имели? Сказать не смогу, но какая -то особая энергетика и аура в них были.
Жизнь без врагов
Радуюсь, что, прожив столько лет на свете, я не сумел нажить врагов. Есть малоприятные люди, но не враги. Я никогда не вступал ни в какие партии, никогда не дружил ни с кем против кого-то.
Сейчас просто все стало как-то слишком все рассортировано, и у людей появились принципы, которых у меня нет. Я большой индивидуум. Многие думают, что я очень общественный человек, на самом деле я живу одинокой жизнью, сижу дома, много пишу.
Графоманствую, так сказать, получаю какие-то свои личные кайфы. Сегодня с утра в свои 77 лет пошел в фитнес-зал и позанимался. Получил удовольствие от того, что мое тело чем-то полезным наполнилось.
Со стороны вроде ориентируюсь, кто против кого, общаюсь со всеми. Может, кто меня обвинит в конформизме. Но когда дело касается каких -то принципиальных вещей, то тут я тверд как камень. И с моего мнения меня не столкнуть.
Так получилось, что, когда мне было уже за 70, у меня родился сын. Не поверите, но он тоже Ираклий Квирикадзе. Это очень ответственно! И я стал более ответственно к себе и к жизни относиться. У меня были дети, но они росли и жили более автономно, бабушки их порой больше воспитывали, чем я. А этот ребенок – целиком моя ответственность. И большое сознание того, что мне 77 лет, и я в лучшем случае побуду с ним десять лет, а дальше жизнь сделает свое дело…
В этом все перемешано: и грусть, и радость, и боль моя. Все очень непросто. Мне хочется максимально успеть, отдать ему как можно больше заботы, тепла и любви. Как можно больше хочется передать ему самое лучшее из того , что есть во мне.
Я сентиментальный человек. Смотрю фильмы, бывают случаи, когда у меня появляются слезы там, где творится жуткая несправедливость, которая не выражена избиениями и физическим насилием. Я заплачу от душевной боли, там, где у людей нет сил, а порой и возможностей кричать от происходящего. Иногда даже думаю: Господи, ну что же я плачу там, где никто не плачет! Но плачу…
Но могу заплакать от чего-то очень красивого. Когда ты так переполняешься чем-то близким к божественному, то это вызывает слезы. Я чаще плачу в кино. В жизни – очень редко, даже не помню, когда последний раз плакал. Плачу на несправедливые уходы из жизни близких мне людей.
Юмор нужен для победы
В чем заключается феномен грузинского кино? В Грузии есть абсолютно индивидуальные, уникальные песнопения, особые традиции застолья, за которыми люди проводили много времени и решали свои важные вопросы.
Думаю, что истоки грузинского кинематографа идут именно оттуда – песнопения, танцы, пластика, юмор. Грузия же все время воевала, и для того, чтобы выжить, кроме храбрости и винограда, был необходим и юмор. Ответ юмором – это продолжение жизни, продолжение оптимизма. Кстати, грузинское кино очень рано появилось на свет. Первый документальный фильм был снят в Тифлисе в 1913 году.
В Грузии появилась блистательная когорта режиссеров, которые стали делать замечательные фильмы. Просто пошла волна талантов. В СССР было много национальных кинематографов, но грузинское кино отличалось.
Грузинская ментальность? Любовь к жизни, энергия, много оптимистов. Грузинам присуще лидерство, товарищество, дружелюбие, широта. Если приехал гость, то он не должен догадываться, что хозяин собрал для застолья последнюю копейку. Грузин часто предстанет перед гостем еще богаче, чем он есть на самом деле. Все это и проецируется на национальное кино.
Понимаете, ни одна американская поэтесса, живущая от Грузии через океан, никогда не напишет о ней так глубоко и точно, как написали Белла Ахмадуллина и Борис Пастернак. Они ничего не знают о нас, так же как и мы не знаем об Америке. Что мы знаем об американском фольклоре, о быте? До обидного мало.
Счастливый ли я? Возраст не в счет. Счастлив, что у меня есть трехлетний сынок, он и есть источник моего счастья. Не будь его, тогда бы в моей жизни было больше осени. Сынок, каждое утро набрасывается на меня, как тигренок, и начинается наша с ним чехарда. Я недавно книгу написал благодаря ему. Он мое вдохновение.
Рассказываю ему о том, что он должен знать. К сожалению, не знаю, какое мое будет место в его взрослости, но сейчас я должен максимально ему дать и отдать. Очень надеюсь, что лет через двадцать он наткнется на эту книгу и что- то из нее возьмет. Можно сказать, что я для него писал. «Мальчик, идущий за дикой уткой» – название идет от одного очень смешного поступка сынка. Книга автобиографичная, и он участвует в ней.
Я пишу спонтанно, завидую Хемингуэю, который был дисциплинирован до невозможности, писал много и каждый день. О такой железной дисциплине мечтаю всю жизнь. Я могу проснуться и за весь день не написать ни строчки, а могу сесть и не встану из-за стола до той поры, пока не напишу задуманное.
Все от наслаждения идет, иногда без единой поправки, а иногда лист весь исчиркаешь. Пишу ручкой. К сожалению, компьютером и Интернетом я не владею. Я даже на машинке печатать не умею. Есть у меня много недостатков, в том числе и этот.
Сталин – смесь гения и тирана
Не поверите, но я часто возвращаюсь в детство за поддержкой и получаю её.
Дом моего детства был очень большим – типичный старый, грузинский дом, весь в балконах, с винтовой лестницей. В нашем доме жили грузины, армяне, азербайджанцы, греки, евреи. Среди нас жила даже немка. Жили шумно и дружно, периодически вспыхивали скандалы, которые обязательным образом заканчивались шумными застольями и крепкими объятиями. Было много юмора. Двору своего детства я очень благодарен, когда мне чего-то не хватает в сюжете, я всегда обращаюсь к своему двору.
А сегодня? Азербайджан с Арменией находятся в состоянии войны, у Грузии и России нет дипломатических отношений. От жизни нашего двора ничего не осталось. Это очень неправильно.
Это тревожит, печалит и создает впечатление, что мы все больше и больше заходим в какой-то тупик. Но верю, что это какое-то временное помутнение, черт его знает. Человечество, люди, не могут же они вечно рушить все хорошее, что создано до них.
Я не аналитик, я человек, коллекционирующий истории, потом из них творящий фильмы или книги. Большого «над» глаза или взгляда у меня нет, я больше внутри. Но мне мерещится, что люди все равно поймут, что для того, чтобы выжить, надо протянуть друг другу руки. Что-то забыть, что-то отбросить, от чего-то отказаться. Люди должны понять, куда им комфортней глядеть – в сторону светлого или в сторону черного.
Сталин? Для меня это смесь тирана и гения, который вызывает во мне невероятное любопытство. Я много о нем читаю, когда-то даже снял фильм про его двойника. У меня нет ответа, кто он. И гений, и палач, и тиран – все это в нем было. Я знаю истории, где он был сентиментальным, наивным и нежным. И в то же время он был беспощаден, ужасен и коварен. Кровь при нем лилась рекой. Но и при нем проходила какая-то большая и светлая жизнь, которая поднимала государство и нацию до реальных высот.
Меня интересуют закоулки его души и судьбы, я очень давно работаю над сценарием фильма о Сталине. Этот труд оказался огромным лабиринтом, я чувствую свою некую малость по отношению к его судьбе. Это как не будучи альпинистом, начинать покорять Эверест.
Счастье? Оно бесконечным быть не может. Если ты уважительно трудишься, делаешь то, что полезно тебе и твоим близким, это вызывает в тебе радость на фоне всего мрачного и печального. Ведь каждый человек имеет право хотя бы на 15 минут успеха. Когда случаются хотя бы эти минуты успеха, то уже неплохо.
Из биографии
Ираклий Квирикадзе родился в 1939 году. Сценарист, кинорежиссер и писатель. Автор и соавтор таких фильмов, как «Лимита», «Никитские ворота», «Распутин», «Лунный папа».
Александр Ярошенко
Рубрика отражает субъективную позицию автора и не является продукцией информационного агентства «Амур.инфо».